Я больше не могу терпеть здесь эту дрянь.

Это было сказано с явным намеком на то, что владельцем студии является он, а в подтексте слышалось: «Хозяин здесь я, и не надо забывать об этом!»

– Чэд, сядь спокойно, ты его нервируешь, – пошутила она.

Было время, когда он бы посмеялся этой шутке. Они бы даже посмеялись вместе. Когда они прекратили смеяться вместе? Этого сказать с уверенностью Лорен не могла, хотя знала, что Чэд был веселым парнем, часто смеялся над ее забавными статуэтками, отчего ей и самой становилось весело. Но вот уже несколько месяцев они вели сухие разговоры, и конца этому периоду не видно.

– Да плевать я хотел на то, что он нервничает, – заявил Чэд таким спокойным голосом, что надо было быть человеком, чтобы понять, что он зол. За одну-единственную неделю Лерой его прекрасно выдрессировал. – Пес слишком большой, от него воняет. И я не хочу его здесь видеть.

– Он не воняет, – Лорен считала, что она очень чувствительна к запахам, но никакой вони не чувствовала. – И потом, как ты можешь знать, воняет он или нет, когда ты к нему никогда близко не подходишь.

– Ты что, решила меня покритиковать? Критикуешь, да? – Чэд повысил голос, и Лерой глухо зарычал, как бы предупреждая, чтобы тот не повторял своих ошибок. – Ты что, издеваешься надо мной, да? Ты что, правда предлагаешь мне подойти поближе к этой... к этой зверюге?

Такой страсти к спорту Лорен понять не могла, но природу самой страсти она прекрасно знала и всегда жалела тех, кто никогда не испытывал власти страстей. Ей казалось, что она все уже знает об этом явлении, испытала все его измерения в своей одержимости скульптурой, но за последние несколько недель Лорен узнала, что страсть может существовать и за пределами студии. Каждый раз, когда она получала электронное сообщение от Рая Чамберса, в животе у нее все обрывалось, и все переживания начинались сначала. С Чэдом она никогда такого не испытывала. Такого она еще не испытывала ни с одним мужчиной. Даже когда Рай задавал простой вопрос о патине, которую она использовала в одной из своих работ – этот вопрос пришел сегодня утром, – ее охватывала дрожь. Чувства, которые Лорен испытывала к нему, обновили ее давнюю страсть к скульптуре – одной искрой разожгли ее с новой силой.

Однажды весенним днем, когда она была на втором курсе, их учитель искусств дал каждому ученику по коробке с глиной и сказал, что они могут слепить из нее все, что хотят. Лорен слепила из глины шар, и не знала, что с ним дальше делать. Она так боялась, что ничего больше и не придумает.